А дни тянулись очень медленно. Да еще накатывали всякие непредвиденные сложности
Одна непростая неделя декабря
Декабрь у меня всегда вызывает смешанные чувства. С одной стороны, это ожидание праздников, единения с семьей, покупка подарков. С другой - предновогодний аврал, который в этом году сопровождался еще и выходом в декрет. Я дорабатывала в вышке и универе, было уже тяжело мотаться на работу в общественном транспорте, особенно в Сормово. Аленка все еще была на больничном с бронхитом. Дошло до местных антибиотиков и небулайзера. Ребенку это было скорее забавно. И вот очередные выходные (воскресенье), мы едем к родителям мужа забирать Аленку. Ужинаем там, играем. Замечаю, что муж как-то вяло-сонно лежит на диване. Может, устал. Доехали до дома, мужа стало знобить. Укрываю его одеялами, даю питье, ставим градусник = 39,7 (!!!), через пол-часа начинается рвота. Я понимаю, что это ротавирус. Накрывает двумя мыслями: как помочь мужу сейчас? как нам не заболеть? Температура у мужа не спадает, звоню в скорую, собираю ему пакет для больницы. Спустя непродолжительное время приезжает бригада, смотрит-слушает, делает укол, температура ползет вниз. Говорят, вирус, можно поехать в больницу, но муж отказывается. Вердикт врача: если станет хуже, вызывайте. Аленка ведет себя забавно: спрашивает, что с папой, просит послушать ее тоже. Врач любезно соглашается послушать малышку и смотрит ей горло. Мы с Аленой отправляемся спать на диван в зале. Я еще некоторое время бегаю к мужу с водой и тазиками, потом валюсь в кровать.
Понедельник. Ранний подъем, надо идти сдавать кровь, посещать физиопроцедуры и показаться педиатру. Расталкиваю дочку, под мультики и обещание конфеты одеваю и по холодной темной улице Аленка, я и пузо ползем в поликлинику. Сдаем кровь, идем на физиопроцедуры. уфффф, можно чуть-чуть отдышаться. Педиатр смотрит, говорит, что еще есть остаточные явления, прописывает очередную микстуру. Приезжает свекр (ура!), везет нас с Аленой к моим родителям, меня потом подвозит до Семашко.
Меня ждет третье узи. Сижу у кабинета, мысли не здесь, а о том, как там муж и как бы нам защититься от болезни. Иду в кабинет, ложусь и тут на меня сваливается. Врач словно чеканит неприятности: Тазовое предлежание! у плода увеличены лоханки почек! Многоводие! Меня накрывается тревогой и где-то паникой. Пытаюсь шутить, спрашиваю: Там хотя бы все еще девочка? (а то квартира уже куплена и детская запланирована). Мишурина улыбается: Да, девочка. После узи иду к врачу из Семашко. Она смотрит показатели, хмурится, предполагает, что многоводие образовалось как следствие моей осенней простуды. Говорит, надо наблюдать. Может быть, ничего страшного. А может... куча рисков: преждевременные роды, отслойка плаценты и проч. Но сейчас о чем-либо говорить рано. Неприятно еще и то, что многоводие и тазовое предлежание сами по себе являются показателями к кесареву, а уж в совокупности... И эти факторы влияют друг на друга.
Я еле сдерживаюсь. Еду домой. Конечно же, читаю все страшилки интернета про многоводие. Хочется завыть в голос и уткнуться в сильное плечо мужа. Но он спит. Оставляю ему лекарства, варю куриный бульон с сухариками, мою полы, закидываю белье в машинку. Собираю кулек вещей себе, Алёнке и еду жить к маме. У мамы дома вкусный ужин и поддержка, утешение, что со здоровьем все будет в порядке. Играем с Аленкой, вечером готовимся ложиться спать. Моя мама раскладывает большой диван. Алена спрашивает: Оля, а это кровать для всех? можно полежать? Устраиваемся, я читаю ей книжку. Потом дочка все таки решает лечь спать в нашей с сестрой комнате. Спасибо сестре, что уступила свою кровать. Я ложусь рядом на свою кровать, на которой спала еще до замужества. Мы с сестрой любили долго не спать, болтать, обсуждать дружбу, любовные удачи и неудачи. А теперь я лежу так с моей малышкой и рассказываю ей сказку. И вдруг доча заводит разговор:
- Мам, а мы здесь навсегда?
- Нет, котеночек, папа заболел, а нам болеть нельзя. Чтобы на нас не напали микробы, поживем здесь. Тем более папа пока не может за нами приехать
- Да мы сами доедем. Я домой хочу...
И тут в горле встал ком, а к глазам подступили слезы от того, что моя девочка такая родная и искренняя, от того, что она так мило скучает по дому и папе и от того, что у меня есть надежный семейный тыл в родительской семье. Мне есть куда прийти переждать передряги и неприятности. Для меня всегда найдется место и добрые слова. Но плакать было не время. Было время спать.