О моём первом мужчинеБеременностьШёл второй месяц беременности. Родителям я решила ничего не говорить до поры до времени. Пыталась наладить контакт с МЧ. Но он не появлялся, а только периодически писал мне всякие гадости, чем доводил меня до истерик и слёз. Кстати, плакала я, ревела и переживала вплоть до седьмого месяца беременности. Примерно на шестой неделе у меня начался токсикоз. Сначала по утрам, потом два раза в день, потом три, четыре и более. Меня тошнило всегда и везде. Утром, днём на работе вообще с унитазом не прощалась, вечером. Я просто была уже без сил. И ничего не ела. Просто не могла. С утра, чтобы не умереть с голоду, сгрызала БПшку - макароны быстрого приготовления. Сухие, естественно, только это я могла «есть», ну а потом опять к белому другу. Несмотря на моё подавленное состояние, я мечтала о малыше: кто это будет и когда родится? Я сидела на работе и мечтала о… Сыне. Только мальчика я хотела. Когда я была маленькой, наверное, как и все девочки, мечтала о дочке. Но будучи подростком и девушкой, стала замечать старших братьев своих подруг. И подумала, что у меня вот нет старшего брата, и меня некому защитить. И некому подойти к тому парню и врезать ему как следует за то, что обидел меня! И я стала мечтать только о сыне. Девочку тогда я вообще как-то не хотела. Даже потому что, как мне казалось, девчонкам сложнее жить и выживать, чем мужчинам. И мне не хотелось ей такой же участи, как и себе. Второй месяц подходил к концу, а мне всё хуже и хуже. Токсикоз просто не отпускал. Однажды утром мама услышала этот самый мой токсикоз. И когда я вышла из туалета, спросила: «Беременна?». Я ответила положительно и ушла в поликлинику, ведь прошел месяц, а всё ещё беременна… Врач подтвердила беременность – восемь недель. Поставили на учёт. Спросила, как я себя чувствую. Я рассказала про своё состояние. Она тут же выписала мне направление в 4-й роддом на сохранение. Сказала ложиться, когда захочу: хочешь - завтра, хочешь - послезавтра. Я шла домой и ждала встречи с родителями. Меня это ничуть не радовало. Зашла в квартиру; на пороге стояли мама и папа и вопросительно смотрели на меня. Я как на духу ответила: «Беременность восемь недель. Сильный токсикоз. Дали направление, прямо сейчас надо ехать и ложиться на сохранение». И прямо с порога мы отправились в больницу. Я сказала так специально, чтобы избежать разговора с мамой и побыстрее спрятаться куда-нибудь. А как я не любила больницы, да и сейчас не люблю! И это был мой первый раз в сознательной жизни. Как мне только представлялось это кресло гинекологическое, зеркало, прочие инструменты, уколы, капельницы… Бррр… Становилось дурно. Но я сразу вспоминала, что я уже не маленькая девочка, я почти мама. Что у меня внутри маленький человечек, и я в ответе за него и не могу ныть и плакать и бояться. После первого осмотра при поступлении в роддом мне сказали, что плод меньше положенного срока. И что сделают УЗИ ещё раз через три дня, и тогда уже решат, сохранять или делать чистку. Об этом я рассказала своей маме, на что мне было сказано, что они не имеют права решать за меня и не смогут сделать мне чистку без моего согласия. Чтобы я ничего не подписывала, и что всё у нас будет хорошо. Через три дня подтвердилась беременность - 8 недель и 3 дня. И стали нас сохранять и колоть болючие укольчики в попу. А было так страшно в этом отделении. Там ведь лежали девочки с маленькими сроками. В основном сохранялись, и никто не знал, выйдет она отсюда беременная или нет… Но все верили и продолжали колоть укольчики в уже синие задницы…
Отлежали две недели и поехали домой. А дома - мама и папа, братья и сёстры, которые всю беременность меня берегли. Беременность я ходила зимой и поэтому никогда одна на улицу не выходила. С подругами или с мамой. Ходила я в таком длиннющем большом мамином сарафане и в маминой козьей шубе. Было тепло, не мёрзла… Месяце на третьем-четвёртом у меня началось такое странное состояние, о котором я не говорила врачу, так как не хотела снова лежать в больнице. Я стала зевать. Да, именно зевать. Особенно это начиналось на улице или в магазинах. Начинаю зевать без перерыва, в глазах потихоньку темнеет, в голове шумит. В обморок я за всю беременность ни падала, но предобморочное состояние было очень часто. Поэтому, как только я начинала зевать, мама знала, что мне плохо. Всю мою беременность она боялась, что я рожу на улице. Всегда и всюду я носила с собой газированную воду. Именно воду с газом. Знала, что беременным её пить нельзя, но без неё не могла. Глоток сильногазированной воды сразу отрезвлял меня и приводил в сознание. Так я проходила до седьмого месяца, периодически общаясь с БМЧ, после общения с которым долго плакала и приводила себя в порядок. Но почему-то именно ровно в семь месяцев я как будто бы заново родилась. Я вдруг поняла, ещё раз, что совсем скоро стану мамой, и что я счастлива, и плевать мне на всех, на него, на соседей и прочих слухопускателей. И даже как-то и обида прошла… Примерно на седьмом месяце мне сделали последнее УЗИ. Я так волновалась, когда шла на него, ведь до этого мне не говорили пола малыша. А ведь я до безумия хотела мальчика. И даже всю беременность чувствовала, что именно сыночек у меня внутри. И боялась, что скажут - девочка, и мои чувства не подтвердятся. Лежала, и сердце стучало у меня в голове. Узист сказала, что всё хорошо, и закончила осмотр. Когда я стала уходить, то спросила, кто же там у меня. Доктор ответила: «Мальчик, конечно, ты что, не видишь?!». Ещё раз взглянув в монитор, я так и не увидела мальчуковых признаков. С тех пор я ещё больше боялась, что там не мальчик. А вдруг она ошиблась, такое же бывает... На этом же месяце меня положили на сохранение в третий роддом. Были предпосылки преждевременных родов. Там я тоже пролежала две недели. Лежала и общалась с девочками, которые легли перед родами, или которые перенашивали, и с теми, кто тоже сохранялся. Общалась, узнавала много про роды. Тогда у меня не было интернета и опытных подруг, поэтому я ничего не знала, как, что и когда. Почему-то на тот момент много говорили о разрезах во время родов. И в один из таких интересных, познавательных дней к нам пришла девочка, которая уже родила, и рассказала нам, что разрез - это совсем не страшно и не больно. Что там всё так натянуто, мы и не заметим, как это произойдёт. Ну, я и успокоилась. Таскала передачки по верёвочке через окна, как всегда и везде. Осталось совсем чуть-чуть. Мы ходили с мамой по магазинам и покупали пелёночки, распашоночки, одеялко и синюю ленточку. Была весна или начало лета. Мы стали ходить купаться, и я на девятом месяце плавала. Много гуляла. Как-то мы с подругой пошли гулять в парк, я взяла с собой нашу собаку на поводке. У мамы французский бульдожек. Зовут её Фанька. Пока мы спокойно гуляли, собака учуяла мышку и стала вырываться. Собачка хоть и маленькая, но очень сильная. Сорвалась... И… Стала гонять эту мышь туда-сюда. Но вместо того, чтобы бежать прочь, эта самая мышь бросилась мне в ноги и стала метаться из стороны в сторону. Что тут началось... Я стала прыгать и орать на весь парк. Прыгала так высоко, насколько это позволял мне большой живот. С левой на правую, с правой на левую ногу. Мышку не задавила, но собака её всё же съела. И в этот вечер я… Страницы отчета |
|
