У Шалуньи прибавление!Часть VII. Роддом.В шесть утра меня разбудили для измерения температуры, давления. Медсестра сказала, что ближе к обеду меня посадят, и если все будет хорошо, то переведут наверх. Медсестра, которая была всю ночь со мной, меняется и приходит другая... Это просто тихий ужас. Пришла злая, все не так. Тут привезли прокесаренную девочку (ребеночек крупный был), медсестра давай на нее покрикивать, а девчонка после наркоза не отошедшая, соображает плохо. Так медсестра давай на нее кричать и выдает: "Разжираются, как свиньи, сколько повторять, что надо себя в форме держать". После таких слов я вообще пискнуть боюсь. Заходит анестезиолог, спрашивает, как у меня дела. Рассказывают, что я всех с вопросом "Как ребенок?" вчера смешила. А оказывается, после операции я стала спрашивать, как мой ребенок: мне скажут, а я уже снова "уплыла". Перевезли в реанимацию — я опять спрашиваю, как ребенок, мне опять говорят, а я снова засыпаю. И вот все-таки в семь я пришла в себя и наконец-то запомнила, что с сынулькой все нормально. И вот 12 часов. Приходит медсестра и, сделав из пеленки корсет, сажает меня на край кровати. Мама дорогая, как же у меня все поплыло (последний раз ела в четверг вечером, а сейчас уже обед субботы, а принесенного бульона лежа смогла выпить пару ложек только). "Посиди минут десять, попривыкни, потом вставай. В раковине кувшин, возьмешь его и пойдешь по коридору направо до следующей двери, там вымоешься. Когда вернешься, поднимем наверх" — сказала медсестра и ушла. Я вся в обалдении осталась сидеть одна. Посидела немного и стала спускаться с кровати. Ноги до пола не достают, поэтому сначала кое-как сползла на пол. Постояла, подержавшись за спинку кровати. И пошла мыться. Прихожу, смотрю на ванную и понимаю, что не залезу. Постояв, возвращаюсь назад в реанимацию. Тут выглядывает медсестра и спрашивает, помылась ли я, я ответила, что не могу залезть в ванную. А она так спокойно говорит: "Зачем в ванную? Над унитазом надо"... Эх, если бы не желание поскорее подняться на второй этаж (увидеть малыша), я бы ей сказала все, что думаю о ней. Каким-то чудом сделав все, что требовалось, я все-таки поднялась на второй этаж. Мне повезло, я попала в палату, где была сначала совсем одна. И вот стали разносить деток на кормление. Ко мне заглянула медсестра из детского, спросила мою фамилию и сказала идти мыть грудь. Эх, я сразу забыла про свою боль, про все проблемы, и на такой скорости понеслась в туалет, что сама удивилась. Но меня на полпути окрикнули и сказали, что мне колют антибиотики, поэтому ребенка не принесут. Если все будет хорошо завтра, можно после обеда ждать. Я попросила хотя бы посмотреть на малыша, и медсестра повела меня в детское. И вот наша первая встреча... Эх, не такой я себе ее представляла, но что ж поделать, главное, что с сынулькой все хорошо. Я смотрела в эти синие глаза, и сердце было готово выпрыгнуть от радости. Но одновременно было так больно, что мне не дают его подержать. Медсестра держала его на руках, а в глазах бежала строчка: "Еще долго?". Я смогла только погладить его… И, идя из детского в свою палату, я разревелась. Ну почему, если мне нельзя кормить, то могли бы хоть просто дать подержать малыша. Почему не дают, я бы хотя бы смесью покормила. Но это жесткое «Не положено»...
И вот, я с таким нетерпением ждала воскресенья, а точнее, послеобеденного кормления, но было впечатление, что удача отвернулась от меня. С утра, когда солнышко всходило, оно светило прямо в нашу палату. И так получалось, что я жарилась в своем соку. И видно, нагревшись на солнышке, у меня поднялась температура до 37,1. Это оказалось поводом для продления антибиотиков еще на день. Это известие было для меня ужасным. И вот всем опять принесли деток, а я пошла смотреть на своего маленького. Он как раз в это время кушал. Лежал он там такой беззащитный, сосал эту смеську, и я опять не сдержалась — разревелась. А Данечка как будто почувствовал всё, открыл глазки и перевел взгляд на меня, после чего начал беспокоиться. И медсестра, можно сказать, выгнала меня со словами, что дети все чувствуют, и реветь тут не надо. В общем, душа моя успокоилась, только когда мне принесли сынульку, который сразу же присосался. Было это в понедельник после обеда. И наконец-то я смогла его как следует рассмотреть. И вроде бы все хорошо, но тут резко пришло молоко. Мне все время казалось, что у меня температура, меня трясло, кидало то в жар, то в холод... Я никак не могла расцедиться: и вроде бы молоко не идет, а грудь все равно как подушка. И вот пошла к медсестре. Стала ее просить объяснить мне, пустая у меня грудь или надо еще сцеживаться, так как сама никак не могла понять. Она просто с силой нажала на грудь, и молоко выстрелило. Ну, тут мои нервы сдали окончательно. До сих пор стыдно, что не смогла сдержаться. Я сидела в туалете и ревела маме в трубку, что больше не могу здесь находиться. Мама слушала меня, пыталась успокоить и ревела тоже... Но все-таки в двенадцать ночи я расцедилась, и на следующее утро наша в себе новый запас сил. Так как роддом был закрыт на чистку, народу становилось с каждым днем все меньше и меньше. И вот в среду мне сказали, что завтра точно выпишут. Я была готова уйти в роддомовской сорочке, лишь бы попасть быстрее домой. Позвонила мужу и сказала, что завтра в 13.00 жду их: если задержатся хоть на пару минут, то я прям пешком и в халате пойду домой. И вот наконец-то четверг... До встречи, роддом, и здравствуй, новая жизнь... Что хотелось бы сказать в заключительной части про роддом. Да, было трудновато, особенно в том плане, что это первая больница в моей жизни. Капельницы, уколы — все это было далеко и дико для меня, а также страшно. Но когда вижу сынульку, я понимаю, что не зря. Ради него я и не такое бы вытерпела. Кстати, когда в понедельник ко мне подселили девочек, за разговорами я поняла, что, несмотря ни на что, я уже готова идти за сестренкой. Все это было, скажем так, однодневно. Да, был период адаптации, да, остался след на теле, но это не настолько ужасно, что смогло бы напугать меня. Я очень благодарна мужу, который сильно меня поддерживал и во время родов, и в роддоме. Он бегал по нескольку раз на дню ко мне, постоянно звонил... Я навсегда запомню его глаза и лицо, когда он взял маленький голубенький сверточек на руки и увидел первый раз сына. Эмоции, которые проносились по его лицу, как он смотрел на меня и все шептал: "Спасибо, спасибо, спасибо". Как он на полусогнутых ногах шел к машине, чтобы не потревожить сынульку. Это, правда, настоящее счастье. Как он звонил маме своей и говорил, что Даня такой настоящий… Такой красивый... И всё удивлялся, как природа создает из двух маааааааленьких клеточек, не видимых глазу, получается такое чудо. Спасибо, милый, за то, что теперь у меня есть два моих любимых человечка. До этого я была счастлива, но как-то однобоко, что ли. А теперь это счастье стало наполненным. Список вещей в роддом которые понадобились мне.
Вот, вроде и все, если что понадобится, то родственники могут донести. Страницы отчета |
|
