А на третий день билирубин стал спадать, и доченьку принесли на вечернее кормление!
Она так жадно схватила грудь, что я даже не успела толком ее рассмотреть и налюбоваться. Молока еще не было, только молозиво, но дочка сосала отчаянно, и если теряла грудь, то начинала нетерпеливо кричать и мотать головой в поисках еды.
Вся замотанная в пеленки, извивается, торчит только голова с ищущим ротиком. Гусеничка. Вот она кто – моя маленькая, смешная, такая родная гусеничка. Так появилось первое Танюшкино прозвище. Мы и сейчас ее иногда так зовем.
Сейчас таких прозвищ у нее уже порядочно – булочка (вся такая мягкая, пахнет сладко), человекоид (когда корчит смешные моськи и смотрит с умным видом), вувузелка (когда громко зовет и вообще распищится)…
Пока Танюшка ела, я видела только ее глаза – широко открытые, такие сосредоточенные и немного печальные. Такая малышка, а уже столько всего на твою голову.. и капельницы эти (этот жуткий образ до сих пор в голове вертится). Но ты уже идешь на поправку, скоро домой, там мы все время будем вместе. И папа нас там очень ждет.
На четвертый день дочку приносили кушать через раз (пока еще проводили процедуры), а вечером сказали, что завтра выпишут. У меня все хорошо. Танюшка (благодаря тому, что лечение начали сразу) тоже в порядке. Неонатолог дала добро на выписку, и больница и прочие ужасы отменяются! Мы едем домой!!!
Мы с мужем проговорили по сотовому в тот вечер больше двух часов. Все представляли себе нашу новую жизнь, решали какие-то орг. вопросы с выпиской. Я так по нему соскучилась за эти дни. И больше всего на свете мне хотелось остаться с ним и Танюшкой. Втроем. Мама-Папа-Я. Наша подросшая семья.

+
Так и случилось. На выписку пришли родственники и друзья, но домой мы приехали втроем. И теперь учимся быть хорошими, настоящими родителями. Уже почти месяц! И кажется, что жизни до уже и не было, или она была какая-то.. неполная. Зато сейчас картинка сложилась целиком. Мы счастливы!